Римма Троицкая: "А бойца своего я обязательно найду!"

Чем дальше от Татарстана, тем отчетливее понимаешь, в какой красивой Республике мы живем. По обочинам дорог, начиная с нижегородской области бесконечные деревеньки с избами, некогда красивыми, ухоженными, а нынче зияющими пустыми глазницами. Нового строительства не видно. К домам не подведен газ, а магазинчики, называемые минемаркетами, все больше расположились при заправках. Оно и понятно, здесь М-10-трасса Москва - С. Петербург и поток машин огромный.
Валдай... Что знаю я о нем? Вспоминаю из географии: Валдайская возвышенность, где-то здесь берет начало наша красавица Волга. «Ты с Валдая ручейком, разливаешься, бежишь, и как красная девица к морю Каспию спешишь».

А наш путь продолжается. Мелькают километры, дорожные указатели. Наконец - Великий Новгород! До него еще более двухсот км. Но это уже ничто для нас. В город въезжаем поздно вечером, в темноте. Едем, как говорится, напропалую, куда выведет дорога. Небольшая гостиница «Круиз» расположилась недалеко от Кремля. Утром мы побывали там на его территории, поставили свечи в знаменитом Софийском Соборе, фотографировались у памятника 1000-летия Руси, купили сувениры.
До Мясного бора километров пятнадцать. Но работать нам предстояло в Долине. Когда-то ее назвали Долиной смерти. Это было место гиблое, трагическое. Здесь, защищала Ленинград, погибла 2-я Ударная. Тех, кто служил в ней, называли власовцами. И долгие десятилетия, оставшиеся в живых солдаты несли это клеймо предателей. Но были ли они таковыми, доказывать пришлось ребятам поискового отряда «Долина». Они более тридцати лет идут по следам войны, поднимая бойцов, находя документы штабов и дивизий, письма и иные доказательства того, как храбро сражались советские солдаты. Мы должны на несколько дней влиться в этот отряд. Нас в буквальном смысле ведет по телефону Алексей Верховский из Москвы. Они с женой Анной едут в свою тридцатую экспедицию. Я - в четвертую.
Вот она строящаяся скоростная автомагистраль «Москва-С. Петербург». По раскисшей дороге снуют машины, гудят трактора, бульдозеры. А дождь идет и идет... У развилки остановились. Связи нет, куда ехать, по какой из дорог? Минут через двадцать нас встречает Алексей. Оказалось, все очень просто, дороги сходились в одну и шла она слева, вдоль строящегося полотна. А слева - лес. Он тянется на сотни километров. Кругом вода, она заполнила воронки, окопы, траншеи, которых здесь великое множество. Это следы войны, как рубцы на теле, старые, но по-прежнему ноющие, незаживающие.
Наконец машины останавливаются на обочине. Тут же команда: «Быстро разгружаться и машины - на стоянку, чтобы не мешали строителям». Спуститься к лагерю практически невозможно, но Сергеичу-поисковику из Нурлат, с которым мы приехали, большого труда не составило. По дровяному настилу, накиданным веткам, нам разрешили въехать в лагерь.
Лагерь расположился в лесу на берегу неглубокой речки Полисть. Через нее уже перекинули мостики. С обеих сторон палатки. Для них выбраны более пригодные места. Кругом болото, под сапогами сплошная грязь. Ребята из Великого Новгорода приехали сюда три дня назад и обустраивали территорию. На костре стоял чайник, черный от копоти. Нас напоили горячим чаем. Вообще атмосфера дружелюбная. Все заняты делом, лишь дежурные готовят обед.Более вкусной еды я еще не пробовала! Уже все перезнакомились.
К вечеру на смену дождю повалил снег. Да такой крупный, что за несколько минут вся грязь покрылась белым покрывалом. На его фоне вода Полисти казалась особенно коричневой. Поисковики, как дети, начали лепить снеговиков!
Ночь была морозной. В палатке холодно. Все, что было из одежды, пришлось одеть на себя. Два спальника не могли удержать тепло. Утром сапоги не гнутся от мороза. После завтрака, командир провел собрание. Дисциплина четкая. Нам, татарстанцам, поскольку наша вахта короткая, разрешили вместе с москвичами (старший Верховский) отправиться в лес, в сторону Мясного Бора.
Ушли в противоположную сторону от лагеря, через дорожную насыпь. Идем вдоль Полисти. Она петляет по лесу. Опытные поисковики безошибочно определяют углубления:
- Видите ровные ямки? Это немецкие захоронения. Фрицы во всем аккуратисты. Выбрали возвышенное местечко на берегу и каждого гансика - в отдельную могилу. Здесь все перекопано уже давно, лет двадцать назад, - комментирует Алексей.

Чем дальше в лес, тем больше дров! Такие завалы встречаются, то диву даешься, как выбиралась. Анне легче. Худенькая, высокая в болотных сапогах, с рюкзачком за спиной, при всей экипировке, идет легко, не боясь зачерпнуть сапоги. Мне потяжелее. Иногда, споткнувшись о дерево, лечу вперед. На боль не жалуюсь, иду дальше, догоняя небольшой отряд.
Мы идем по территории, которую занимали немцы. Поэтому попадаются почерневшие банки от немецких рыбных консервов, осколки снарядов, иногда неразорвавшиеся мины. Это уже советские. На противоположный берег Полисти благополучно перебирались по бревну. И снова попали в дебри. Шли наугад, точнее на шум машин. Удивительно, но вышли почти к лагерю. Практически результатов ноль. Немного отдохнув и перекусив, снова отправилась в лес. Теперь уже одна и не выпуская из виду дорогу. И снова воронки, оставленные войной и красные звездочки на деревьях. Это значит, что тут найден безымянный солдат. На некоторых табличка с фамилиями, значит был медальон. Попалась и могилка с фотографией бойца из Кировской области. Похоже, что лежали они тут вдвоем, потому как возле фотографии две кружки, две прострелянные каски, гильзы, ремешки, подошвы сапог... Иногда на ветвях деревьев можно увидеть находки времен войны бездонные, проржавевшие кружки, котелки, противогазы.
Но кое-что все - таки найти удалось. Эти экспонаты займут свое место в школьных музеях В. Услона и Куралова.
Надолго запомнится последний день пребывания в Долине. Нас пятеро Вагиф, Дмитрий, Ольга, Маша и я. Экипировали меня по полной программе. Нашлись и «болотные» сапоги.
- В обычных, коротких там делать нечего. Из лагеря не выйдешь. Сегодня пойдем на болото. Это километра два-три, - говорит Вагиф.
Он поисковик бывалый. По Долине ходит лет двадцать. Дмитрий тоже не новичок. У обоих в руках миноискатели и щупы. Ольга тоже с миноискателем. У нас с Машей - саперные лопаты. Мы, так сказать, подсобники. Есть сигнал и мы за работу. Дороги Северная и Южная представляют собой большие, глубокие колеи. Остановка у памятника бойцам 2-ой ударной, а также 52 и 59 Армий

Надпись, сделанная из гильз-«Мы победим». Она повторяет ту, которую когда-то сделали непокоренные, ушедшие в бессмертие, бойцы. В этих краях воевали и погибли 175 верхнеуслонцев. Это только те, о ком мы знаем точно.
За работой не заметили, что давно уже время обеда. Я, конечно, об этом не подумала. Но меня успокоили, что голодной не оставят как-то очень быстро развели костерок, из воронки набрали талой воды. Мне досталась банка гречневой каши с тушенкой. Даже разогревать не стала, в отличии от остальных, съела холодной! Такая вкуснота! А чай из молодых веточек?!
После обеда снова за работу. Направились к болоту, перелезая через поваленные деревья, продираясь через заросли ельника. То и дело «пищат» миноискатели. Здесь полно железа.Лопаты, затворы от винтовок, осколки снарядов, неразорвавшиеся снаряды. То, что не берем с собой-укладываем под деревьями. Но останки бойцов найти невозможно. Вагиф находит компас, Дмитрий пустую немецкую бутылку, кое-что нашла и я. Девчонки отправились домой, устали. Ближе к восьми, в лагерь отправляемся и мы. Усталость такая, что бредем, не разбирая в сплошной топи дорогу. Наконец, среди деревьев показались палатки. Есть не хотелось, скорее бы в палатку.
Теперь я понимаю, что это был самый важный день в моей жизни. И еще: впереди новые экспедиции и точку в этих поисковых работах я еще не поставила. А бойца своего я обязательно найду.