Популярный роман писателя из Верхнего Услона

Глава 1

Распаковав последнюю коробку с вещами, Баратова села на диван и со вздохом огляделась по сторонам. «Ну вот, Юля, ты и дожила в пятьдесят лет до одиночества», – с грустью подумала она, осматривая свое новое жилище. Вид у него был запущенный.  Ветхий буфет начала прошлого века, книжный шкаф примерно того же времени, пузатый комод, какие теперь увидишь только в музеях и старых фильмах. Запах нафталина и старых книг. И даже половицы в доме поскрипывали, выдавая его почтенный возраст. На всем был отпечаток дряхлости и прежней хозяйки квартиры – сестры ее покойного мужа, Ольги Михайловны.

На мебели лежал толстый слой пыли, окна занавешены старыми и такими же пыльными гардинами. И только большая приоткрытая коробка с новогодними украшениями, лежавшая на столе в гостиной, несколько оживляла общий унылый вид. Несколько елочных игрушек лежало также на буфете и подоконнике.

«Бедная Ольга Михайловна, всего два месяца не дожила до Нового года, а так хотела его отпраздновать», - с сожалением подумала Баратова.

В эту квартиру Юлию Александровну поселил ее сын, уговорив пожить здесь хотя бы пару недель, пока закончатся основные ремонтные работы в их собственном доме.

– Ничего не поделаешь, придется немного потерпеть. Ремонт – дело хлопотное и затяжное. Так что, боюсь, как бы мне не пришлось встречать здесь еще и Новый год, – вздохнула Баратова.

И от этой мысли ей стало еще больше жалко себя.

Баратова закончила осмотр своего нового жилища и вышла на балкон. Вид отсюда был довольно красивый. Тихий уютный дворик с детской площадкой посередине, высокие акации и тополя, высаженные по его периметру, и даже небольшой розарий как раз под самыми ее окнами.

«Как жаль, что я попала сюда в декабре, а не весной, когда все вокруг расцветает», – с сожалением отметила Баратова.

Декабрь в этом году выдался теплым, с частыми моросящими дождями, только изредка переходящими в мокрый и тут же таявший снег. Осень никак не хотела уступать свои права зиме. И хотя листва с деревьев уже давно облетела, снег так еще и не выпал. От этого двор приобрел унылый и грустный вид, что соответствовало настроению самой Юлии Александровны.

Уже опускался вечер. Солнце спряталось за кроны высоких деревьев, и наполнившаяся сумерками комната сразу приобрела таинственный вид. Тень от садившегося солнца скользнула по буфету и задержалась на книжном шкафу.

Баратова последний раз взглянула на расстилавшийся под нею палисадник с аккуратно обрезанными кустами роз, с грустью посмотрела на пустую детскую площадку во дворе и зашла в комнату. Но не успела она сделать и пару шагов, как вдруг со скрипом открылась дверца книжного шкафа. Баратова даже вздрогнула от неожиданности, затем с опаской подошла к шкафу и осторожно заглянула вовнутрь. Ничего необычного она не увидела. Неровные ряды книг в пестрых потрепанных переплетах да пара репродукций картин русских художников.

Некоторое время Баратова с интересом читала вытесненные на корешках книг названия. Их разнообразие хоть как-то примирило ее с необходимостью провести в этой квартире долгие три недели. Отметив несколько достойных прочтения книг, Юля закрыла дверцу и хотела пройти в спальню. Но едва она отошла от шкафа на три шага, как дверца опять открылась, издав при этом еще более ужасающий скрип, чем прежде! Баратова с досадой оглянулась, и вдруг ей показалась, что в дальнем углу комнаты промелькнула маленькая странная тень!

Испуганная Юлия Александровна зажгла свет и осмотрелась вокруг. Никого, кроме нее, в комнате не было, и только открытый шкаф словно приглашал еще раз заглянуть внутрь. Баратова хотела закрыть его дверцу, но тут ее внимание привлек внушительный фолиант в красивом малахитового цвета переплете. На его корешке было выгравировано: «Энциклопедия суеверий и волшебства». Эта книга на целых пять сантиметров выступала из ровного ряда соседних томов, как будто бы кто-то недавно брал ее почитать.

Баратова взяла увесистый том и машинально перелистала несколько страниц, при этом из книги на пол выпал небольшой рисунок. На нем был изображен странного вида старичок с седой бородой и маленькими мохнатыми ручонками. Статья, которая была заложена этим листком, называлась: «Домовой и другие домашние божества».

С интересом Баратова прочитала несколько строк: «Домовой –  один из нижних богов русского пантеона.  Добрый дух, хранитель домашнего очага. В народе зовется: «Дедушка», «Дедушка–домовеюшка», «Домовой-батюшка», Хозяин, Соседушко, Шишок, Кузьмич, Нафаня, Егорыч, Доброхоз…Внешне напоминает крохотного человечка. Часто в образе старичка полуметрового роста и менее, плотного сложения, обильно покрытого волосами, с пушистой серой бородой. Домовой очень силён, лохмат, у него длинная голова, а руки – большие с широкими ладонями, поросшие мягкими волосами. Чем зажиточнее хозяин дома, тем длиннее волосы у домового. Иногда он может прикинуться котом, мышью или ужом… Живет Домовой обычно за печкой. С тех пор, как в домах перестали ставить печь, место его жительства переместили за батарею отопления. По ночам обходит свои владения и присматривает за тем, чтобы там не поселился другой домовой. Если хозяин добрый, оберегает его. Помогает вести хозяйство, приглядывает за домом, оберегая его от непрошенных гостей, и даже приносит в дом счастье!  Терпеть не может, когда в помещении ругань, скандалы, пьянки. Если хозяин злой – домовой может озорничать. Чаще всего просто безобидно проказничает: крадёт мелкие вещи, наводит беспорядок, по ночам забирается в шкаф, стучит по стенкам и что-то себе под нос бормочет. Пьет молоко из кошкиной миски, ворует кусочки сахара из сахарницы… Фигурка Домового ставится в специальный угол – напротив входа в дом. Левый угол называется Красный. Там стоит иконостас, а правый  – зовется Хозяйским, там и стоит фигурка Домового. Если ее нет, можно поставить его рисунок или блюдце для прикормки. Кроме того, в Хозяйский угол, рядом с изображением Домового ставят сундук»… 

– Только такого хранителя домашнего очага мне и не хватало, – со вздохом сказала Юлия Александровна и поставила книгу на место.

Невольно она еще раз посмотрела на рисунок. Старичок, изображенный на нем, ей почему-то очень понравился, и Баратовой даже показалось, что он ей дружески улыбнулся. «Что-то ты не очень зарос, – отметила она про себя. – Хотя, если честно, Ольга Михайловна никогда не отличалась большим достатком и бережливостью. Но так ты даже симпатичнее и больше похож на маленького доброго человечка», – решила Юлия Александровна и протерла рисунок от пыли, после чего не положила его обратно в книгу, а поставила на буфет.

– Вот здесь, если верить книге, и находится Хозяйский угол. Так что тут теперь и будет твой пост. Извини, сундука у меня к сожалению нет. Посмотрим, какое счастье ты мне принесешь, – сказала она домовому, и ей показалось, что тот в ответ подмигнул ей, хотя, скорее всего, это была лишь игра света и тени.

Баратова снова закрыла шкаф, но как только она отошла от него, надоевшая дверца опять со скрипом отворилась!

– Ну что тебе еще от меня нужно, – с досадой посмотрела Юлия Александровна на домового.

И тут она, наконец, поняла, что шкаф открывается как раз в тот самый момент, когда она наступает на одну из половиц, на которых он стоит. Юлия Александровна еще раз закрыла шкаф и для верности заперла его на ключ, после чего отошла на несколько шагов в сторону. Дверца больше не открывалась.

– Вот и вся мистика, – с облегчением сказала Баратова. – А я-то уж думала, что у этого дома и в самом деле есть свой хранитель, – посмотрела она на домового.

Затем она сложила елочные игрушки в коробку и пристроила ее на книжный шкаф.

Выпив чаю и кое-как приведя в порядок квартиру, Юлия Александровна прошла в спальню. Как только она легла в кровать, раздался громкий бой настенных часов. Один за другим, прозвучало двенадцать ударов. «Вот и наступает пора происходить разным чудесам и необъяснимым явлениям», – подумала Баратова. Спать ей почему-то совершенно расхотелось. Еще около получаса она читала в постели, прислушиваясь к доносившимся из разных уголков квартиры шорохам.

Старый дом жил своей ночной, таинственной жизнью. Слышался скрип половиц, приглушенные голоса за стеной и даже шаги. Временами Баратовой казалось, что шорохи раздаются уже где-то в соседней комнате. Даже тень от ночника приобрела какой-то зловещий характер.

Юлия Александровна с тревогой посмотрела на закрытые двери спальни, словно ожидая, что сейчас в них кто-то войдет. И тут, неожиданно, совсем рядом с кроватью послышалось какое-то странное тихое постукивание. Баратова вздрогнула и осмотрелась. Остатки сна совершенно улетучились, и она подошла к балкону. Несколько минут Баратова смотрела, как колышутся ветки стоявшего рядом с ее окнами тополя. За окном дул холодный ветер, и даже в квартире уже становилось прохладно.

Слегка поежившись, Баратова хотела вернуться в кровать, когда вдруг как раз под самым своим балконом услышала чей-то громкий шепот, а потом раздался звон металла, как будто бы кто-то ударил друг о друга две лопаты.

– Да не сюда, здесь мы уже были, – раздался хриплый девичий голос. – Левее, левее, – командовал он кому-то.

Заинтригованная Баратова накинула на плечи плед и вышла на балкон. Прямо под ним она увидела чью-то копошившуюся в кустах долговязую фигуру, а через минуту на тропинке около палисадника появилась еще одна крепко сбитая высокая девица.

– Юлька, подай лопату, – снова услышала Баратова свистящий шепот и стала с интересом  наблюдать за происходящим.

Некоторое время внизу происходила какая-то странная работа. Наконец все стихло, и снова раздался голос:

– А теперь вытаскивай!

«Что же там все-таки происходит», – подумала заинтригованная Баратова и перегнулась через перила балкона. То, что она увидела, поразило ее! Сначала из находившихся прямо под нею кустов показалась тощая долговязая фигура. Это была молодая девушка. В одной руке она держала розовый куст, в другой – лопату. Поставив куст рядом с палисадником, девушка снова зашла в розарий и стала быстро углублять вырытую ею яму.

Минут пять прошло в полном молчании. Наконец долговязая девица с досадой сказала:

– Опять ничего!

Некоторое время она тупо смотрела в черневшую яму, потом вздохнула и добавила:

– Ладно, будем закапывать! Юлька, подай куст!

– Может, мы не там копаем, – робко предположила вторая девушка, подавая своей напарнице розовый куст.

– А хрен его знает, – ответила ее длинноногая подруга. – Ничего, участок небольшой! Думаю, дня за три управимся, – сказала она и водрузила куст на прежнее место.

Затем быстро забросала его землей и аккуратно утоптала ее ногами. Зарыв куст, девица выпила бутылку пива и пьяным голосом сказала:

– Теперь полный порядок!

«Не хватало мне только жить в одном доме с сумасшедшей садовницей, – подумала Баратова. – И почему ей взбрело на ум заниматься пересадкой розовых кустов ночью, к тому же не летом, а в начале зимы»?

Через несколько минут две тени вышли из кустов и направились к дому. Долговязая девица несла на плече отбрасывавшую странную тень лопату, и от этого шествие напоминало траурную процессию. Пройдя вдоль стены, полуночницы скрылись в соседнем подъезде.

Еще пару минут Юлия Александровна напряженно всматривалась в темноту, но больше никто во дворе так и не появился. Затем она вернулась в спальню и легла в кровать.

«Одно хорошо, что моя жизнь в этом ненормальном доме продлится всего несколько дней», – подумала Баратова. Но как только ее стала обволакивать дрема, опять раздалось уже знакомое ей тихое постукивание! «Тук-тук, тук-тук», – кто-то тихонько стучал в стену ее спальни. «Похоже, ночная жизнь в этом доме не прекращается ни на минуту», – вздохнула Юлия Александровна.

Через сорок минут постукивание наконец прекратилось, и Баратова задремала. Но поспать ей удалось всего три или четыре часа, потому что уже под самое утро на ее кухне раздался странный дребезжащий звук, как будто бы на пол упала металлическая миска. И сразу же вслед за этим послышался топот бегущих ног!

Испуганная Баратова зажгла свет и села в кровати. Пару минут она прислушивалась, потом, успокоенная тишиной, пошла на кухню. Там на полу в самом центре комнаты валялась эмалированная миска!

– Странно, но ведь мне это не почудилось! В квартире, определенно, кто-то был, – с тревогой сказала Юлия Александровна. – И здесь никого, и даже двери заперты на оба замка, – отметила она, проходя в прихожую. – Просто, чертовщина какая-то! Нет, это место мне определенно не нравится, – ворчала она, возвращаясь в гостиную.

На всякий случай Юлия Александровна осмотрела и ее. Все вещи в комнате были на месте, и только книжный шкаф оказался почему-то открытым. А ведь Баратова совершенно точно помнила, что запирала его на ключ! Она машинально осмотрела ряды стоявших там книг, и ее взгляд остановился на уже знакомой ей «Энциклопедии суеверий и волшебства». Если раньше книга стояла рядом с томиком Мюссе, то теперь она была рядом с трилогией Симонова «Живые и мертвые»!

– Что за чудеса, – пробормотала изумленная Баратова. – Я же хорошо помню, что энциклопедия была самой крайней на полке! Ну что? Кто здесь похозяйничал сегодня ночью? – строго посмотрела она на рисунок домового. – Это был ты, старый негодник? Или в квартире побывал кто-то чужой?!

Баратова подошла к окну. Уже светало. Во дворе не было ни души. И тут Баратова увидела, как с балкона второго этажа дома напротив на землю спускается крепкий парень небольшого роста. Спрыгнув на землю, он быстро скрылся за углом.

«Наверное, любовник спасается от застигнувшего его врасплох мужа, – подумала Юлия Александровна. – Если добавить эти ночные амурные похождения к перекапывающим розарий девицам и шорохам в моей квартире, то все говорит о том, что покоя мне в этом доме не будет»!

Едва дождавшись восьми часов утра, Баратова позвонила сыну.

– Митя! Ты куда меня привез?! – возмущенно сказала  она. – Нет, пока еще ничего не случилось, но обязательно случится и в самое ближайшее время! Всю ночь в этом дома творились странные вещи! По квартире кто-то ходил, слышался скрип дверей, шорохи и какой-то странный шелест, как будто бы кто-то листал большую книгу, а потом даже сбросили на пол миску на кухне!.. Нет, мне не показалось! И этот дом мне не нравится!.. Хорошо, я потерплю еще три дня, но если эта чертовщина повторится, я тут же возвращаюсь домой!.. Ну и что, что ремонт! Лучше жить в квартире с обвалившейся штукатуркой, чем с нечистой силой! Кстати, ты зайдешь сегодня вечером ко мне? Я пригласила Людмилу и Машеньку. Я знаю, что у тебя дела, но они у тебя, почему-то, всегда, когда ты мне нужен, – недовольно сказала Баратова и повесила трубку.

И тут ее внимание привлек доносившийся с улицы шум. Юлия Александровна выглянула в окно, и увидела, что около соседнего дома собрался народ. Люди на улице что-то оживленно обсуждали, а рядом с одним из подъездов дома стояла полицейская машина. «Что же там произошло», – с тревогой подумала Юлия Александровна. Она уже собиралась спуститься вниз, но как раз в это время прозвучал звонок во входную дверь. Когда Баратова открыла ее, на пороге стояла симпатичная черноволосая женщина, лет двадцати восьми. На ее груди, на цепочке висел какой-то странный амулет.

– Добрый день! Лариса Рощина – ваша соседка снизу, – представилась гостья. – Я слышала, ваша родственница недавно умерла, и вы собираетесь продавать эту квартиру?

– Кто вам это сказал? – удивилась Баратова.

– Еще покойная Ольга Михайловна говорила, что ей не нравится эта квартира, и она даже уговаривала вашего сына переселить ее в другую, – ответила соседка.

– Странно, а мне он об этом ничего не рассказывал, – задумчиво сказала Баратова. – А что именно не нравилось Ольге Михайловне, она вам не говорила?

– Она жаловалась на какие-то посторонние шумы по ночам, шорохи и даже голоса.

– И давно ее это беспокоило? – поинтересовалась Баратова.

– Практически, сразу же после того, как она переселилась сюда. Вообще, это место с плохой энергетикой, – доверительно сказала соседка. – Кто только до вас и вашей родственницы тут ни жил! И все съезжали через год или два!

– Но если здесь все так плохо, то зачем же вы хотите купить эту квартиру? – удивилась Баратова.

– Как раз меня такие явления совсем не пугают, – улыбнулась соседка. – Я к ним давно привыкла. Дело в том, что я экстрасенс. Вот моя визитная карточка, – протянула она Юлии Александровне свою визитную карточку.

– «Лариса Рощина. Экстрасенс. Очищение ауры, гадание, снятие порчи», – прочитала Баратова. – Да, вам, конечно, будет чем заняться в этой квартире, – согласилась она. – Ну и как же вы ее очищаете, эту самую ауру?

– Об этом я расскажу вам в следующий раз. А пока давайте о деле. В моей квартире, как раз под вами, я принимаю своих клиентов, но там маловато места. А ваша расположена очень удобно. Можно работать сразу с двумя клиентами. Пока я принимаю одного из них у себя, второй может медитировать здесь.

– А вы уверены, что ему будет удобно здесь медитировать? – с сомнением сказала Баратова. – Это, наверное, требует тишины и покоя. А тут, как вы говорите, плохая энергетика!

– Конечно, придется хорошо поработать, но за месяц я здесь все основательно почищу, – уверенно сказала соседка.

При этом она попыталась заглянуть через руку Баратовой в квартиру.

– Ну так что? Вы ее продаете? – нетерпеливо спросила она у Юлии Александровны.

– Вообще-то, пока не собирались, – ответила та. – Но лучше поговорите об этом с моим сыном. На днях он будет здесь.

– На днях, так на днях, – с деланным безразличием сказала соседка. – Да мне пока и не к спеху! На всякий случай, имейте в виду, если у вас по ночам будут проблемы: посторонние шумы, свечение, случаи перемещения предметов, – сразу обращайтесь ко мне! И вообще, если нужно узнать будущее, помочь в принятии решения, отвести порчу… Милости прошу в любое время дня и ночи! Для соседей скидка. А если уступите квартиру, то вообще, можете приходить бесплатно в течение года. И не затягивайте с этим, – многозначительно добавила она. – Знаете, отрицательная энергетика с каждым днем все больше набирает силу. А это может привести к необратимым последствиям. Вашу ауру просто пробьет! В ней образуются черные дыры, и уже никто не сможет их залатать!

– И что же тогда будет? – с тревогой спросила Баратова.

– А ничего хорошего! Начнутся галлюцинации, видения, необоснованные страхи... Одна моя знакомая после таких же проблем стала видеть по ночам в своей квартире маленькую вредную старушку и старого еврея! Чуть не сошла с ума! К сожалению, она обратилась ко мне слишком поздно, и нечистая сила, в конце концов, просто выжила ее из квартиры! Но самое страшное, что через некоторое время потусторонние явления стали проявляться и в ее новом доме! Болезнь приобрела просто хронический характер! Так что мой вам совет: поскорее примите мое предложение и доверьте общение с вашей нечистой силой специалистам, – настоятельно сказала гостья, прощаясь.

– Ну, сынок, удружил! – вздохнула Баратова, закрывая за соседкой входную дверь. – А главное, ни разу ничего мне не рассказывал о жалобах Ольги Михайловны! Надо будет вечером обойти со свечей всю квартиру! Шутки шутками, а аура у меня одна, – решила она.

Выходить во двор Юлия Александровна уже не стала. Она только с интересом наблюдала из окна своей гостиной, как полиция опрашивает жителей соседнего дома. А примерно через пол часа к ней наведался еще один странный гость. Это был старый еврей с пышной шевелюрой и наполовину увядшим цветком в руках.

– Разрешите представиться, Семен Яковлевич Шульман! Ваш сосед по лестничной клетке, – шаркнув ножкой, грациозно уронил он голову на плечо. – Это вам, – протянул он Баратовой гвоздику. – Решил, так сказать, засвидетельствовать свое почтение!

– Очень приятно. Но я вас так рано не ждала, к тому же у меня не прибрано, – немного растерялась Юлия Александровна.

– Ради бога, без церемоний, – торопливо сказал Шульман. – С вашей родственницей мы прожили душа в душу целых пять лет. И знаете почему? Потому что никогда не разводили лишних церемоний! Если ей что-то было не по нраву, она, бывало, как цыкнет на меня: «Сэмэн, не мельтеши перед глазами, пошел вон в свою квартиру»! И я, как человек деликатный, сразу же это делал! Боже, какой это был кошмар, – неожиданно тихо добавил он. – Так о чем это я? Ах да! Золотой она была человек, культурный, царствие ей небесное! Кстати, покойница ничего вам обо мне не говорила? Нет?! Очень странно! А вот я ее почти каждый день вспоминаю. Редко, знаете, встречал я такого образованного человека! Вы и сами скоро поймете, кто живет вокруг вас! Соседка справа – очень слаба по алкогольной части. И «слабость» ее бывает почти каждый день! А когда она совсем ослабеет, то начинает петь заунывные песни, а потом плакать. А стены у нас тонкие! Прямо, всю душу эта самодеятельность разрывает! Сосед слева – Петя, парень, конечно, неплохой. Но очень узкоограниченный. Все интересы – только купи-продай! А Ольга Михайловна – это же был настоящий эрудит! – потряс Шульман в воздухе маленькой волосатой ручкой. – Всю историю государства российского знала, как историю своего собственного семейства! Кто когда родился, когда крестился, кому, когда и какую подлость сделал! Я, Семен Шульман, так не знаю историю своей семьи, как она знала историю князей Голицыных! Как родных, всех по именам называла! Как будто бы всех их вырастила, выпестовала, замуж выдала, развела и в землю потом уложила! В общем: сделала для них все, что могла! Пусть земля ей будет пухом! Между прочим, Ольга Михайловна ничего не говорила вам о том, что хотела мне оставить одну небольшую книжечку по истории знатных родов семнадцатого-восемнадцатого века? – осторожно спросил он. – Она так и сказала мне: «с твоим вопиющим невежеством, Сэмэн, надо как-то бороться! Я обязательно оставлю тебе эту книгу, как память обо мне. Ее и свою фотографию на фоне редкого экземпляра каменной бабы, который был найден в район половецких курганов». Сходство просто потрясающе! Я имею в виду каменную бабу и этих варваров-половцев!

– Нет, она мне ничего не говорила, – покачала головой Баратова.

– Не говорила? Странно, – огорчился Шульман.

– Но если она вам обещала, то я, конечно, ее вам подарю!

– Дай бог вам здоровья, – расчувствовался Шульман, утирая грязным носовым платком воображаемую слезу. – Вы знаете, она буквально настаивала, чтобы я ее взял, – проникновенно сказал он.

– Хорошо, хорошо, я ее поищу, – еще раз пообещала Баратова. – А сейчас, извините, но вечером у меня будут гости, – осторожно подтолкнула она многословного гостя к выходу.

– Конечно, конечно, – поспешно сказал Шульман. – Не буду вам мешать! Зайду как-нибудь в другой раз. А если что-нибудь будет нужно, знайте, Семен Шульман, – квартира тридцать пять, всегда готов помочь в трудную минуту!

– Скажите, а вы случайно не знаете, что произошло в соседнем доме? – остановила его Баратова.

– Сегодня ночью там ограбили квартиру. Вынесли все ценности,  – охотно объяснил Шульман. – Говорят, это та самая знаменитая банда квартирных воров, которая уже полгода потрошит квартиры честных граждан города, а наша доблестная полиция никак не может ее поймать! Раньше они «чистили» квартиры в другом районе, но вот уже второй случай происходит в одном из соседних домов. Все жильцы просто в панике, боятся, что рано или поздно они доберутся и до нас!

«Только этого мне и не хватало», – с тревогой подумала Юлия Александровна. 

– А может, вам надо помочь распаковать после переезда вещи? – остановился Шульман уже в дверях. – Нет?! Очень жаль! Я в том смысле, что всегда приятно поговорить с умным человеком, – пояснил он и громко шаркнул ножкой, прощаясь.

Провожая гостя, Юлия Александровна почему-то вспомнила слова гадалки о видениях, которые стали мучить одну из ее клиенток и, в конце концов, выжили ее из собственной квартиры.

«Интересно, у меня тоже начинаются видения, или это просто случайное совпадение», – подумала она.

– Как там говорила моя соседка: «старый еврей и маленькая вредная старушка», – повторила Баратова слова гадалки. – Старый еврей у меня уже есть. Не хватает только, чтобы где-то по соседству жила «вредная старушка».

Юлия Александровна еще раз с тоской осмотрела свое новое жилище, и ей стало невыразимо жалко себя, а на глаза даже навернулись слезы. «И что же это у меня за полоса такая, – подумала она. – Два года назад умер муж, на прошлой неделе сократили на работе, а теперь еще приходится ждать Нового года в одиночестве, в какой-то дыре»!

Баратова работала редактором в престижном иллюстрированном журнале, но последние пол года дела журнала стали идти все хуже и хуже, пока наконец его дирекция не приняла решение о жесткой экономии и сократила часть своих сотрудников. В их число попала и Баратова. Как назло, это произошло как раз перед самым Новым Годом!

Сын Баратовой, который работал в местной «вечерке» предложил ей временно устроиться в эту газету, но место освобождалось только в январе, а пока Юлия Александровна была вынуждена сидеть в четырех стенах, в этой запущенной неуютной квартире и, изнывая от безделья, тупо жалеть себя!

– Ничего, – сказала себе Баратова, вытирая слезу, – за черной полосой обязательно наступает белая! Главное, чтобы не пришлось ждать ее слишком долго!