Верхнеуслонцы делятся воспоминаниями о войне. Часть 1. Вера Артамонова.

А когда Римма Абызова приветливо пригласила пройти в музей Янки Купалы, ее восторгу не было предела. Оно и понятно, ведь Вера Терентьевна уже более десяти лет старается далеко от дома не уходить. И весь ее мир - родная улица, соседи, близкие, газеты, телевидение. Она в курсе всех дел в районе. И о чем бы не заходил в тот день разговор, неизменно отвечала: «Слышала от дочери, читала в газете…». На встречу тружеников тыла в Печищинский музей были приглашены несколько человек - женщин, чью юность опалила война, кто наравне со взрослыми трудился во имя Победы. Откликнулась только Вера Терентьевна, у остальных проблемы со здоровьем.

И вот мы переводим ее из зала в зал, усаживаем на стул и она слушает рассказ о мельнице, об истории Печищ, о людях деревни. А потом, не утерпев, поднимается и внимательно разглядывает фотографии в витринах, вглядываясь в знакомые лица. Почти каждая фотография напоминает ей о тех незабываемых годах, когда на полную мощь работала «Красная кормилица», где электриком работал ее муж Алексей, шумел «Красный известняк», где два десятка лет трудилась она в бухгалтерии.

- Эх, вернуть бы все это, - грустно говорит ветеран, - да, где уж теперь.

Родилась Вера Терентьевна в сентябре 1926 года в небольшом поселке Биржа, что располагался повыше Соболевского. Родители, Терентий Артемьевич и Анисья Тихоновна, прежде, чем переехать в Верхний Услон, успели пожить на Украине, в Кочемирове. Не от хорошей жизни, конечно. Время было голодное, надо было детей растить, кормить, вот и искали, где лучше.

- А лучше оказалось совсем рядом, в Верхнем Услоне, - улыбается Вера Терентьевна. - Переехали в 1939 году, жили на квартире у Марининых. Когда началась война, папа работал в узле связи, возил на лошади по деревням почту. Старшая сестра Ольга училась в Казани, а весной 1942 -го ее призвали на фронт (в архивах воен­комата сохранился список, 30 девушек, отправленных в воинские части. Среди них - Кулагина Ольга Терентьевна - прим. авт.). Папа ушел следом - 13 апреля. В декабре и Валентину отправили в полк связи, который находился на ст. Киндери. Мы остались втроем: мама, я и младшая Шура. Мама на почте работала уборщицей. Но очень часто я ее подменяла. Учиться пришлось только до седьмого класса. Хорошо помню, как нас, шестиклассников, вместе с учительницей Татьяной Пахомовной Пелепец отправляли на полевые работы в Сеитово пропалывать овес. Жили мы там по квартирам.

У Веры Терентьевны, несмотря на возраст, прекрасная память. Она прекрасно помнит каждый дом, каждую улицу в Верхнем Услоне, каждое учреждение.

- Через какое-то время Валентина вернулась, - продолжает свое повествование Вера Артамонова. - Она упала со столба и получила тяжелую травму. Слава Богу, что вылечилась, выучилась, вышла замуж, вырастила детей и прожила долгую жизнь. Зимой 1942-го маму отправили на окопы в Апастовский район. А когда ее привезли мы не могли на нее без слез смотреть. Она сильно опухла и не могла двигаться. Помню, собес выделил нам в связи с этим, мешок гнилой картошки. Я за ней ездила на санках в Печищи, там в те годы был колхоз 13 лет Октября. Стало полегче. Помогал и паек. В день давали на иждивенца 200 гр. хлеба, а на работающего - 350. Я к тому времени устроилась на молзавод. Кроме основной работы по переработке молока, коллектив завода еще сушил картофель для фронта. Поручали это нам, девчонкам. Перебирали, мыли, чистили, аккуратно резали на ломтики, сушили. Кругляшки должны были быть одинаковыми. Получалось не всегда ровно. Если был брак, незаметно клади в рот. Иногда нас запирали на замок, чтобы мы, не дай Бог, не унесли домой даже очистки.

Постоянный голод, нехватка обуви, одежды, холодная печь. Дрова мы возили из Мурыськиного оврага, это рядом со старым зданием почты. Тогда там стояли большие деревья. Но желающих добыть дров было много.

По тем временам меня считали грамотной и к концу войны взяли в бухгалтерию. Я изготавливала формы. Где-то доставали обои, резали их и я целыми днями вычерчивала. Это потом стали типографским способом их делать, а тогда все вручную (эти рукодельные формы на грубой, серой бумаге я также видела в архивах - прим.авт). А жить стало полегче. Мы могли выписать обрат по 2 коп. за литр. На месяц выписывали по 3 кг. обезжиренного творога, 3 л. молока и 300 гр. масла.

Вера Терентьевна день за днем, месяц за месяцем вспоминает военные годы.

- Мы были молоды и верили всем сердцем в Победу. В 1945 - ом стали возвращаться домой солдаты. Мы ждали папу и Олю. И вот прошел слух, что в Казань прибывают два эшелона с фронтовиками. Многие верхнеуслонцы, узнав эту новость, направились в город. Кто на лодках, кто на «Волгаре». Из устья до вокзала ходил трамвай №1. К вагонам было не протиснуться. Кругом крики, смех, слезы, цветы! Каждый хотел увидеть своего солдата. Я так и не нашла никого. Было обидно до слез. Вернулась домой, а папа уже дома. Оказывается он, пробрался сквозь толпу, добрался до берега и переправился на лодке. Как мы радовались встрече! Пока собиралась родня, а мама хлопотала у стола, приехала и Ольга. Надо же, ушли почти вместе и вернулись в один день живы - здоровы! Это было великое счастье. Но во многих домах тогда навсегда поселилось и горе. Папа воевал под Сталинградом, у него и Благодарность от главнокомандующего Сталина есть, а потом гнал врага к Берлину. Сестре, она была зенитчицей, тоже повезло, живой осталась. Она сейчас живет в Набережных Челнах у дочери. Всю жизнь учительствовала.

Вернулся домой, так и не оправившись от тяжелого ранения и будущий муж Веры -Алексей Артамонов. Он жил в Печищах. Судьба свела этих двух замечательных людей и в 1949 году сыграли свадьбу, а потом и построив дом, стали жить отдельно от родителей.

Дом Кулагиных в Верхнем Услоне стоял напротив Госбанка. Двухэтажный, просторный. Дядя Терентий и тетя Оня, так звали ее все, жили на втором этаже, двор, хоть и небольшой, но добротный, с большим погребом, огородом. С крылечка видна Волга, а из окон - вся деревенская улица. Редко кто проходил мимо этих гос­теприимных людей. В августовскую конференцию, здесь всегда останавливались учителя из Соболевского, Тихого Плеса, Тат. Бурнашева, Каинок. Семья жила небогато, но чай, хлеб, жареная картошка, огурцы, помидоры всегда были на столе. И, кажется, ничего слаще этой еды не было. Я помню, как тетя Оня впервые смотрела телевизор. Восторг был неописуем! Вообще она была очень жизнерадостным человеком. И жить рядом с ней, общаться было большим подарком судьбы.

Так уж получилось, что начав работать в 1972 году в редакции, я квартировала у тети Они. Сестра, заканчивала Верхнеуслонскую школу и тоже все годы жила на этой квартире. Поэтому всю историю этой удивительной семьи я хорошо знаю, знакома со всеми родными.

- У нас большая родня. Бомонины, Орешины, Демагины, Марфины. Многих уже нет с нами…

Вера Терентьевна живет с дочерью Наташей. Не так давно, вдова солдата, на выделенные государством деньги сделала пристрой к своему дому. Просторная, светлая, теплая комната. По телефону часто общается с Шурой, Ольгой. Судьба раскидала их: Шура всю жизнь прожила в Молдавии, сейчас в Арзамасе, Ольга жила в Сарманове, сейчас в Челнах, Валентина (уже покойная) жила в Казани. Жаль, что теперь видятся все реже и реже. А бывало в родительском доме в Верхнем Услоне по праздникам собирались вместе. Было шумно, весело.

Последнее место работы Веры Терентьевны - известковый завод. 19 лет, до самого закрытия, проработала она там бухгалтером. Поименно помнит всех: взрывников, забойщиков, коногонов. Помнит расценки каждого вида работ, помнит лабиринты шахт.

Пообещала кое-что из документов, инвентаря, фотографий подарить Печищинскому музею Янки Купалы. А уходя, все благодарила сотрудников музея за прием, внимание, за память.