Фото: Султан Исхаков

Автор материала: Дмитрий Киселев

Тимура Ибрагимова в деревне Кызыл Байрак Верхнеуслонского района Татарстана многие знают как имама местной мечети и преподавателя по пчеловодству в казанском медресе имени 1000-летия принятия ислама. И мало кто знает, что Тимур хазрат еще и боевой офицер, подполковник авиации, исполнявший интернациональный долг в Демократической Республике Афганистан.

Вспоминать эту войну он не любит, как, впрочем, и все те, кто побывал «за речкой», так тогда говорили, но в преддверии годовщины вывода ограниченного контингента советских войск из Афганистана, он встретился с журналистом «Татар-информ», чтобы вспомнить о своем военном прошлом.

Афганская война для советских солдат, шурави, так их называло местное население, оказалась долгой и изнурительной. Каждый ветеран вспоминает свой фрагмент этой войны. Свой бой, свои" потери, своих боевых товарищей. И путь на эту войну у каждого был свой.

В далеком 1970 молодой лейтенант Тимур Ибрагимов только окончил Оренбургское высшее военное авиационное Краснознаменное училище лётчиков и по распределению попал на флот – в противоло­дочный авиаполк, на легендарный самолет-амфибию Б-12. В 1977 уже капитаном был переведен в Средне-Азиатский военный округ в Алма-Ату и проходил службу уже на транспортных самолетах Ан-12. Географическая близость места службы к границам СССР и Афганистана и стала решающим моментом для определения дальнейшего места службы молодого лейтенанта.

«У нас была смешанный авиаполк. Транспортные самолеты Ан-26, Ан-12 и вертолеты. Когда начались афганские события, нас подняли экстренно по тревоге и вывезли на аэродром с приказом вылетать в Джамбул. Далее было построение, на котором замполит объявил, что Советский Союз оказывает братскую помощь Республике Афганистан и, если есть желающие участвовать в оказании этой помощи, нужно в своих эскадрильях написать рапорты о том, что мы добровольно отправляемся исполнять интернациональный воинский долг в Республику Афганистан. Я написал, и с 1980 года был уже непосредственно на территории Афганской республики», – вспоминает Ибрагимов.

А дальше была служба в авиаполке, который базировался в городе Джелалабад. Основной задачей экипажа Ибрагимова было обеспечение устойчивой радиосвязи, как с сухопутными подразделениями, так и с авиагруппами. Радиостанции в войсках использовались в основном на ультракоротких волнах. Такой радиодиапазон имеет хорошее распространение по прямой линии и хорош на равнинах, но не в гористом, со сложным ландшафтом Афганистане. Волны там попросту затухают, а рация оказывается бесполезной. Без связи же воинское подразделение обречено. Но выход быстро нашли. В небо стали поднимать самолеты с радиоаппаратурой, которые играя роль спутников, принимали и передавали радиосигналы, кружась над районами, где велись боевые действия.

«Понятно, что все приказы, которые поступали с командных пунктов подразделениям, мы прекрасно слышали. Особенно переговоры с вертолетчиками. Все это записывалось на отдельную ленту. Давали подписку о неразглашении любой служебной информации. Мы вообще были на особом контроле у особого отдела», – улыбается Тимур хазрат.

Эта война в Афганистане не была похожа ни на одну другую. На этой войне через кровь и человеческие потери выработались особые приемы и тактика. Не было четко выраженной линии фронта. Не существовало тыла. Отсутствовали границы и правила. Казалось, что противника нет и в тоже время он везде.

«Мы находились на аэродроме Джелалабад. Вылетали и в Кабул, Баграм, Файзабад. Это основные точки, где мы несли дежурство. Кроме этого, когда мы вылетали на территорию СССР для регламентных работ. Из Афганистана вывозили офицеров, отпускников, а обратно, как правило, доставляли оружие для частей и письма военнослужащим. К сожалению, приходилось и выполнять работу «черного тюльпана» – вывозить на родину, как тогда говорили, «груз-200», цинковые гробы с ребятами», – Тимур на минуту замолкает, сцепив пальцы. Видно, что он до сих пор хранит в своей памяти какие-то отдельные эпизоды той войны, запавшие в душу и сердце.

В сложных географических условиях, когда земля летом раскалялась до +40, а зимой была примерно та же температура, но со знаком минус, солдатский быт каждый обустраивал, как мог.

«Мне в этом отношении повезло. Мы базировались в Джелалабаде. Наиболее хорошо благоустроенный город во всем Афганистане. Это оазис. Мандарины с апельсинами росли. Географически очень удобное место. Там был разлом в горной породе, из него бил родник. Его искусственно запрудили и можно было даже купаться. В других местах в основном пыль с песком да камни. Контингент размещался процентов на 80 в палаточных городках. Мой экипаж ночевал, как правило, непосредственно в самолете. После выполнения боевой задачи приземлялись. Самолет сразу на заправку. Питались, если была возможность, на аэродроме в столовой. Если нет, то на борту всегда был суточный запас продуктов. Были случаи, когда борттехник и специалист по связи готовили еду прямо в полете. В самолете был преобразователь 24 вольта в 220, в него и включали плитку», – вспоминает Ибрагимов.

Дожди в Афганистане шли редко, но если начинались, то местные речки выходили из берегов на пять-шесть метров. Еще одна «достопримечательность» Афганистана – шакалы. Выли, говорит бывший летчик, и днем, и ночью. Ночью особенно. А еще работа – каждодневная работа связиста на войне. Был и особо запомнившиеся случаи. 

Перед вылетом на задание в экипаж назначили нового бортрадиста. Штатный отказался лететь в Афганистан, а так как отправляли в ДРА только добровольцев, его просто сняли с борта. На его место назначили другого. Ночью стук по фюзеляжу самолета, открываем дверь – новый бортрадист входит в кабину, вскидывает автомат и берет нас под прицел. Говорит: «Запускайте двигатели! Мы летим в Пакистан». Нам повезло. Радиооператор смог подойти к нему сзади и оглушить. Мы его связали и утром передали командованию. Долго потом пришлось отписываться перед особистами, объясняя, как это могло произойти». 

На вопрос о боевых потерях и отношению к войне подполковник авиации ответил, не задумываясь: «Это война. Потери были во всех родах войск. Конечно, жалко ребят. Но потери были не только боевые. Многие гибли по глупости и неосторожности. Был случай, когда у душманов появились переносные зенитно-ракетные комплексы «Стингер», летать стали осторожно, строго по правилам. Было дано указание набирать безопасную высоту кругами, непосредственно над аэродромом, чтобы невозможно было с ПЗРК достать. Был у нас отличный пилот Шаджалилов. Он на год позже меня окончил Оренбургское летное училище. Потомственный пилот из Узбекистана, у них вся семья летчики. Летел на АН-26, вез груз – аппаратуру спецсвязи. Отличный пилот, но, видимо, решил время сэкономить. Вроде как и ГРУ все проверило, и пошел на прямую, на взлет. Тут с горы ракета. Экипаж погиб. Не в бою, а по халатности», – качает головой Тимур хазрат. – Больше потерь в нашем полку не было. Другое дело – вертолетчики. Герой Советского Союза майор Гайнутдинов. Уже получил направление в воинскую академию высшего состава. Ждет вылета в Союз. Но возникает боевая операция, он без вопросов садится в вертолет, и при заходе на посадку для эвакуации спецназа его сбивают».

Личных встреч с местным населением у летчиков не было. Да и не могло быть. Экипаж все время был на аэродроме, в стадии готовности к взлету в любую минуту. Тогда в горах Памира, в напряженной атмосфере, где даже воздух пахнет опасностью, Тимур хазрат и стал задумываться о боге и религии. В то время по идеологическим соображениям соблюдение религиозных обрядов не приветствовалось. Но в Афганистане, в экстремальных условиях войны люди надеялись на Всевышнего. «Люди христианской веры, я сам видел, практически все носили крестики и рассказывали, что родители, зная, что их ребенок идет служить в Афганистан, чтобы его создатель берег и хранил, крестили. Несмотря на то, что отцы и матери и коммунистами были, и комсомольцами. И в исламе точно так же. А что касается разрешенных или запрещенных религией продуктов... Халяль, не халяль – в боевых условиях религией разрешается есть и свинину, если другой пищи нет. Главная цель – это выполнить боевую задачу», – объясняет он.

Время проходит, и память стирается. Вокруг той афганской войны уже возникло немало мифов, которые в немалой степени подогревают различная информация в интернете. До сих пор идут споры, оправдан ли был ввод советских войск в Афганистан или нет. На этот вопрос Тимур Ибрагимов ответил просто

«Об этом я судить не могу. Я военный и давал присягу на верность родине. Приказы командования обсуждать не буду», – пояснил он.

Подробнее: https://sntat.ru/obshchestvo/vyvod-voysk-iz-afganistana/