К 100-летию ТАССР: история образования поселка Бахчисарай

После завоевания Казанского ханства Иваном 1 V(Грозным) в 1552 году началось массовое принудительное переселение татар из их цветущих сел вблизи г.Казани и реки Волги подальше от водной артерии, чтобы воинственный народ не воспользовался ею для объединения и сопротивления. В итоге этой кампании по Волге не осталось ни одного татарина от Свияжска до Тетюш. О злодеяниях Ивана Грозного в те годы я не хочу акцентировать ваше внимание. Этот период отражен в исторической литературе достаточно. Например, об этом можно прочесть в «Истории государства Российского» (т.8) известного историка и писателя Н.Карамзина (1766-1826гг.). В труде известного доктора исторических наук Михаила Георгиевича Худякова (1894 - 1936 гг.) «Очерки по истории Казанского ханства» (репринтное воспроизведение издания 1923 года, Казань, 1990г.).

С того печального и трагического периода в жизни потомков Казанского края прошло 400 с лишним лет, связанных с важными историческими событиями. Но речь не о них, а только о 1925 годе при советской власти, коренным образом, изменившим судьбу Татарии. В начале 20-х годов правительство Татарии начало большую кампанию по возвращению «исторического долга» своему населению. Конкретнее - по возврату на берега Волги и Камы татарского населения, посредством выделения для этих целей пустошей и незаселенных мест, не трогая при этом земли русских поселенцев. Эта весть достигла самых удаленных деревень Татарии, а также близлежащих волостей и уездов и заинтересовала, в основном, семьи малоземельных крестьян. Весть была интригующая. Еще бы, ведь землю обещают выделить недалеко от Казани на побережье Волги. Из деревни Абыз-куль (ныне небольшой населенный пункт Менглишево в Камскоустьинском районе) попытать счастье в новых местах изъявили желание восемь семей во главе с Каримовым Яруллой Гаптелкаримовичем. Он взял с собой старшего сына Миннегали, а своей 15-летней дочери Хаят (14.lY.191() г.р.) сказал перед отъездом: «Дочь моя, если ты хочешь и не испугаешься, то поедем с нами, там твоя помощь будет очень нужна, а остальные дети с матерью пока останутся дома. Так Хаят Ярулловна стала первой женщиной среди первопроходцев. Для их поселения советская власть выделила очень красивое место с видом на Волгу, откуда просматривались очертания Казани. Это волжское побережье особо выделялось заросшей на склоне реки ежевикой и орешником, а чуть поодаль - лиственным лесом. А далее, в пойме Волги, раздольно раскинулись сенокосные луга, а за ними, уже на противоположном побережье, сосновый бор. Волга в этих местах была богата рыбой, особенно стерлядью, а воду ее тогда пили, как родниковую...

С летним ранним рассветом из ворот деревни Абыз-куль выехал караван из четырех подвод, груженный доверху домашним скарбом первой необходимости. Головной подводой управлял Ярулла Гаптелкаримович (ему было 45 лет, родился в декабре 1879 г.). Рядом с ним шагали его сын и дочь. За ними со своими подводами шли остальные добровольцы. Немного отъехав от ворот, вожак остановил коня, все прощально обернулись в сторону деревни и увидели своих провожающих, окруженных малыми детьми. На всю жизнь сохранила в своей памяти Хаят Ярулловна, как ее мать Сагадатбану Миннежановна (тоже еще совсем молодая, 42 года, родилась в 1882 г.), стоя с оставшимися детьми, махала уезжающим белым платком, изредка прикладывая его к глазам. Через несколько прощальных минут первая подвода тронулась, за ней потянулись остальные. Впереди шел крепкого телосложения и среднего роста предводитель со склоненной головой, полной раздумий о грядущих событиях, а его глаза были затуманены скупыми мужскими слезами...

До цели путники добирались два дня. Преодолевая в первый день холмистую местность, лошади с тяжелым грузом и путники заметно устали, ведь, жалея своих лошадей, они шли пешком. На ночевку спустились в пойму Волги. Первым делом распрягли лошадей, отпустили их поблизости пастись и занялись дорожными делами. Приподняли оглобли телег и стянули их между собой. На эту импровизированную вешалку повесили пропотевшую сбрую лошадей и занялись приготовлением ужина: одни - разжигали костер, другие - носили воду с Волги, чтобы вскипятить чай и смыть с себя дорожную пыль, третьи - готовили импровизированный стол из взятой в дорогу провизии, разостлав на траве дерюгу. Тем временем у лошадей подсох пот, их сводили к реке напиться, потом стреножили (связали передние ноги путами, чтобы могли передвигаться лишь легкими прыжками и за ночь не ушли далеко), повесили на шею одной из них небольшой колокольчик и пустили пастись сочной луговой травой и только потом неторопливо поужинали. Их еда состояла из вареных куриных яиц, ржаного хлеба домашней выпечки, баранины и немного комкового сахара. Между тем подоспел кипяток. Чай заварили ароматными листьями смородины, ведь другой заварки не было. Немного посидели у костра, обсудили время подъема и предстоящий маршрут, а один из них разгреб тлеющие угли костра, разложил там сырую картошку и засыпал теми же углями. Пока путники вели разговор в сгустившихся сумерках, была готова печеная картошка в мундире. Для крестьян, выросших на картошке с хлебом и коровьем молоке (если была корова) это был привычный десерт. Спать улеглись у своих телег, постелив дерюгу на предусмотрительно скошенную мягкую траву. Для этого у каждого была коса - неотъемлемая принадлежность сельского жителя, тем более переселенца. На место их привала опустилась тихая звездная ночь с легкой прохладой и без комаров. До самого рассвета они не беспокоили уставших путников. Видно, еще не успели учуять человеческий запах и довольствовались пасущимися лошадьми. Потому в ночной тишине изредка доносилось их фырканье от назойливых комаров и скрипучие звуки ночной птицы лугов - коростеля (дергача), зовущего к себе свой выводок или подружку. Но путники это все не слышали, их сон от этих звуков становился еще более сладостным.

Чуть забрезжил рассвет, как Ярулла бабай уже встал. Нежно взглянув на сына и дочь, крепко спящих и, поправив на них стеганое одеяло, уложенное в дорогу их заботливой матерью, пошел к реке умыться, а, заодно, принести воды на чай. Развел костер и повесил ведро кипятить воду. Потом двинулся на звук колокольчика к пасущимся лошадям, разглядев их в утреннем речном тумане лишь подойдя ближе. Первым делом освободил их передние ноги от пут, дал напиться и повел к костру. К тому времени другие, в том числе его дочь, уже встали и каждый занялся своими делами. А девочка Хаят с белым платком на голове и черными косами в разлет успела сбегать к реке умыться и начала проворно накрывать стол. Мужчины начали заниматься осмотром телеги и сбруи. Достали висячее под телегой небольшое ведро, накрытое перевязанной тряпкой. В этой емкости они хранили деготь, служившей в то время единственно доступной крестьянину смазкой осей колес повозки. Сняв с конца осей ограничительную чеку, они слегка выдвигали колесо по оси наружу, смазывали его помелом, окуная в деготь. И так все четыре колеса, не трогая пятую, запасную, тоже притороченную под телегой. Вся эта процедура была неотъемлемой обязанностью каждого, кто имел дело с тяжелой повозкой и дальней дорогой. Не будь ее деревянная втулка повозки износилась бы очень быстро, создав в дороге безвыходную ситуацию. Пока мужчины занимались этой процедурой, их лошади ели овес, насыпанный из основного мешка в небольшие холщовые мешочки, которые надевались на их голову и там закреплялись. Причем с таким расчетом, чтобы они своими губами могли доставать все содержимое до дна (это обычно 3-4 килограмма овса). Потом все дружно позавтракали, расхваливая сноровку единственной в их походе дочери предводителя, и шутливо рассказывая о снившихся снах.

Лучи солнца уже начали подниматься над горизонтом, когда караван тронулся в путь, еще с вечера решив двигаться по проторенной кем-то и когда-то дороге в пойме Волги. Выбор оказался удачным. Луговая, еле приметная дорога без кочкарника делала их движение даже приятным, поэтому часть пути они ехали на подводе, да и лошади вели себя бодро, насытившиеся ночью сочной травой и отдохнувшие. Утреннее солнце стало немого припекать путников, а близкая вода и сухие подходы к ней доставляли даже манящее удовольствие. Поэтому время от времени некоторые из них успевали подбежать к воде и, не промочив ноги, обутые в лапти, плеснуть себе в лицо несколько ладоней прохладной воды и даже глотнуть ее, тогда кристально чистую. Попутно путники запоминали эту дорогу, ведь по ней им предстояло перевезти еще много чего для будущего хозяйства. Перед завершающим этапом вожак остановил караван. Распрягли лошадей, пустили их пастись и через некоторое время напоили. Самим сварили суп из баранины и вскипятили чай.

!К всеобщему удивлению и благодарности всеми этими действиями занималась неутомимая Хаят. Отец видел это и нежно смотрел на дочь. В его душе все больше крепла уверенность в успехе их предстоящих событий. Волжская вода с мелкой рябью от легкого дуновения ветра, манила путников к себе искупаться, но они не подались соблазну. Дорога дальше пошла на подъем, лошади натружено тянули повозки все выше и выше, пока караван не вышел на ровное плато и там остановился передохнуть. Отсюда открывалась красивейшая панорама Волги с ее островами, заросшими кустарником, а в просветах - зеленой травой. Путники застыли в изумлении от увиденного, еще не осознавая в полной мере того, что им предстоит обосноваться здесь и любоваться этой неописуемой красотой.

В один из следующих дней, прибывший верхом на коне землеустроитель из уезда, отмерил и показал границы земельного угодья поселенцев и, подписав соответствующие документы, уехал. Это было то место, где сейчас расположен Бахчисарай. Но первым, что их ожидало - это прежде всего строительство землянок с накатом бревен в один ряд, чтобы в них пережить одну зиму, а потом уже можно будет подумать о распашке выделенных угодий. К тому же для пахотных дел у них пока не было плугов и другого инвентаря. Все это им предстояло привезти сюда очередными поездками из своей родной деревни. Выделенные переселенцам земли граничили с владельцами соседнего села Матюшино, у жителей которого были хлебородные поля. Их первая настороженность к поселенцам вскоре быстро разрядилась благодаря мудрости Яруллы бабая и умения говорить с русскими. Через некоторое время после строительства землянок им удалось на нескольких подводах привезти из своей деревни один разобранный дом и собрать его на новом месте. Так постепенно стали обживаться. В следующую весну появились другие дома, построенные уже из бревен, заготовленных зимой и перевезенных с противоположного берега Волги из леса Борового Матюшино на лошадях по зимнику. А в летнее время кое-какой строительный материал перепадал им от оторванных с плотов бревен и прибитых волной к берегу. В те далекие годы сплав плотов со строительным лесом по Волге и Каме был делом обычным. Таким же способом сплавляли бревна лиственных пород, идущие на мелкие стройки и на дрова окрестному населению. Этим «подарком плотов» умело воспользовались переселенцы и заготавливали не только строительные бревна, но и дрова на предстоящую зиму. Сейчас, ныне живущим, немыслимо даже представить весь тот объем проделанной крепкими мужиками работы. Ведь, чтобы поставить на прибрежной улице 18 домов для основных поселенцев (их имена я приведу ниже) потребовалось много сил и энергии, полной инструментальной оснастки, включая ручные и продольные пилы для распиловки бревен на доски, рубанки, угломеры, высушенный мох (тогда утеплителей типа пакли не было) и прочее, прочее. Это были настоящие герои и умельцы, сумевшие не только обжиться, но и стать знаменитыми хлеборобами, садоводами и овощеводами. Сколько профессий сразу довелось этим людям нести на своих натруженных плечах. А сколько мужества, мудрости и выдержки требовалось Ярулле бабаю.

Однако шли дни за днями в неустанных трудах. Они незаметно множились на дни, месяцы, и годы. Оставалось еще придумать название поселения. Многие из пожилых людей, наверное, помнят, что в начальные годы советской власти была мода называть поселения, заводы, фабрики и т.д. с революционным и романтичным оттенком. Позднее она перешла на имена типа: Виль (Владимир Ильич Ленин), Ленар (легендарная армия), Энгель (Энгельс), Рево, Люция (революция) и так далее. И вот в один из вечеров общей трапезы спонтанно возник разговор о названии села. Были разные революционные предложения. Их внимательно слушала 15-летняя девочка и, тактично вмешавшись в разговор, предложила неожиданно для всех название «Бахчисарай», мотивируя это тем, что в ближайшее время им предстоит сажать яблони, вишни, смородину, малину, а также овощи, так что такое название вполне соответствовало бы планам. Все с одобрением, включая ее отца и брата, поддержали предложение этой молодой и очень подвижной «поварихи», успевающей между делом носить коромыслом волжскую воду по высокому крутояру несчетное число раз на дню, ведь без воды, как говорится, «не туды и не сюды

И вот в один из дней, когда у девочки появилось свободное время она, гуляя по склону реки, обратила внимание на небольшой влажный участок земли, откуда выходила тонкой струйкой холодная вода. Сказала об этом взрослым. Когда они сняли влажный слой земли, оттуда забил более мощный родник. С каждым днем он все более усиливал свой дебет и стал основным источником воды для поселенцев и их следующим поколениям. По сей день, а прошло более 94 лет, этот родник обеспечивает водой жителей Бахчасарая. Случаются и перебой, когда в соседнем карьере по добыче доломита (минерал, используемый в сельском хозяйстве, рыбоводстве, металлургии и химической промышленности) экскаваторы нарушают водоносную жилу родника. Несмотря ни на что и вопреки всему такому грубому нарушению экологии, родник оживает весной вместе с природой и радует неиссякаемой стойкостью жителей. Возвращаясь к новым поселенцам, скажу, что вскоре они обратились к властям и там решили поддержать предложение поселенцев, направив им официальное утверждение. Это было в октябре 1925 года...

Год приезда прошел в строительных хлопотах и только в следующем году они вплотную приступили к хлеборобным делам, раскорчевав угодья. В кратковременных перерывах от этой работы продолжали строить дома новым приезжающим на поселение и вскоре их число, вытянувшееся цепочкой по крутому берегу Волги, достигло 18. Это и есть главная улица первопроходцев с названием «Приволжская». Добрую память о переселенцах всю жизнь хранила одна из них, которой сейчас 90 лет! Это многоуважаемая Гайшэ ханум (29.10.1929 г.р.), младшая дочь Яруллы Гаптелкаримовича и, ко всему этому, первая новорожденная в этом поселении! Фактически она и ее старшая сестра Хаят ханум полноправные первопроходцы Бахчисарая. Интересная и достойная памяти потомков сложилась их жизнь. У обеих трудовая часть прошла на педагогическом поприще. Обе заслуженные педагоги, воспитавшие и давшие знания не одной сотне людей, некоторые из которых живы и помнят о них. Старшая сестра - замечательная поэтесса, а младшая - сильна в математике. Их бог одарил еще и прекрасной памятью. Они из тех счастливых матерей, которые в полной мере испытали на себе плоды доброты, душевности и почтительности к старшим, зерна которых сами посеяли в души своих детей, следуя незыблемым правилам своих потомков.

Однако, пора назвать имена остальных поселенцев Бахчисарая.

1-й дом Кадырова Абдулхака (погиб на фронте), жена Галия ханум, мать Таифэ (умерли) дети - дочь Зайнап, сын Ришат, дочери Забида и Зульфира (живы), а в доме жил сын Ришат (умер 26 июля 2016 года).

2-ой дом Кадырова Габделахата (погиб на фронте), жена Оммегулсум ханум, дети Фиал (жив), Дамир, дочь Райса (умерли). Этого дома сейчас уже нет.

3-й дом Шагиахметова Халика (погиб на фронте), жена Гульчира ханум (у), мать Гажип (у), родной брат Жаппар (погиб на фронте), дети - сыновья Хатип (у), Вазык (ж).

4-й дом Шагиахметова Кадыра (у), жена Сатира ханум (у), дети - Самат (фронтовик, вернулся домой, но уже нет в живых), сыновья Фоат, Рифкат и Талгат (скончались), дочь Альфия (до недавнего времени жила в этом доме, но, к сожалению, скончалась летом 2016 года).

5-й дом Кадырова Нурыя, жена Оркыя ханум. Этого дома уже нет. На его месте сейчас два дома. В одном живут Андреевы, в другом - Мустакимова Рэдифа.

6 - ой Хайруллина Хафиза, жена Магзума ханум. Дети - Абдулла (погиб на фронте), дочь Зайтуна (жива), сын Раис (родился после войны в 1948 году. Скончался от инсульта 4 ноября 2016 г.. Осталась жена Фэрзана с внуками и сыном).

7-ой дом Каримова Яруллы (умер 3 октября 1968 г.), жена Сагадатбану ханум (умерла 10 апреля 1963 г.), старший сын Миннегали (умер 3 октября 1991 г., человек весьма смышленый и трудолюбивый был замечен в верхах. Работал секретарем райкома партии в г.Мензелинск. В 1937 году был репрессирован, прошел все муки концлагерей, чудом выжил, вернулся домой через 17 лет, был реабилитирован и еще работал на ответственных постах; дочери Миннехаят (умерла 30 октября 2006 г.), Оммегулсум (умерла в июле 1948 г.) и Диляфруз (умерла 10 октября 2009 г.), сыновья - Махмут (умер 7 октября 1994 г.) и Ахат (был на фронте, умер 10 сентября 1987 г.). В этой большой семье тружеников, достойных увековечения в истории Татарстана сегодня живет и радует потомков Яруллы бабая его самая младшая дочь Гайша ханум.

8-ой дом Шагиахметова Гафура, жена Нагимэ ханум. Дети Хамит, Вакил (оба фронтовики, умерли уже после войны), Гумер, Гусман, Амина, Гали и Акрам (умерли), Суфия (жива). В этом доме в настоящее время проживает жена сына Гали по имени Рабига. Живет только летом, уезжая на зиму к детям в г. Пермь.

9-ый дом Гадельшина Мубаракша, первая жена Сахибжамал ханум, вторая жена Кашфурин ханум. Дети от первой жены: сын Абдулла (погиб на фронте), дочь Мадина, сын Анвар (умерли); дети от второй жены: сыновья Мухаммат (фронтовик, вернулся домой, умер), Хамза, Асхат, Ахмет (умерли), дочь Ляля (жива).

10-ый дом Сайфутдинова Файзи (фронтовик), жена Бибисара ханум. Дети: Габдрахман (фронтовик, вернулся домой, но потом умер), Аюп, Исмагил (умерли), Амин, Нажия, Гульназ (живы).

11. ый дом Альмухаметова Каюма , сын Абдулла (погиб на фронте). Его мать и первая жена Каюма - Камэрия ханум (умерла рано, оставив малых детей): Хатирэ Сара, Гэлия, Эгия, Нэжибэ (в живых не осталось никого). Дети второй жены Каюма - Мэстурэ ханум: сыновья Наиль, Назип жимы, дочери Дания (у), Динара (жива). Амир, родился после войны, сейчас живет в этом доме с семьей.
12. ый дом Галимова Хамидуллы (фронтовик, вернулся домой, позже умер). Его мать Хаят ханум, жена Мафтуха ханум. Дочери Нагима, Рабига, Сания Нурания, сыновья Мансур и Ильяс (в живых нет  никого). Он, после смерти жены, продал дом и уехал жить в Казань. Этот дом купил далее Садыков Хайрулла (фронтовик, вернулся, позже умер), жена Нурлыбанат ханум, дети: сын Фарид, а второй сын Вагиз (жив), как и дочери Разия,и Фарида, которые родились после войны. После смерти отца дочери забрали маму к себе. Этот дом купила приезжая учительница.

13-ый дом Кадыровой Гульсум, купленный у Садыкова Хайруллы, в котором она жила с детьми - Фиал, Дамир и Райса. После смерти матери дом был продан. В настоящее время там проживает Наиля апа.

14. ый дом Аблеева Латыфа, первыя жена Зухра ханум, дети: Динэ, Нияз (фронтовик, вернулся домой, позже умер), Рустам, Наимэ (умерли), Наиля (жива). Вторая жена Бибижихан ханум (умерла), а их дочь Рахилэ живет в Нижнекамске.
15. ый дом Богатова Хуснутдина, жена Хаерниса ханум. Дети: сын Мифтахатдин (вернулся с фронта, позже умер), дочери Бадерниса и Шамсениса, сын Галэмэтдин (все умерли), дочь Гульсум (жива). В отчем доме живут дети Гульсум.
16. ый дом Султанова Сахибзаде (погиб на фронте), жена Гульсум ханум. Дети: Тургут, Ильхам, Ильхамия и Диляра (в живых нет никого). Этот дом продан, живут Назмиевы.
17. ый дом Залялетдинова Каюма (фронтовик). Жена Бадерниса ханум. Дети: Сяяхят и Джаудат, Зявкия умерли. Шавкат жив. В отчем доме до недавнего времени жила дочь Зявкия.
18. ый дом Сибгатова Барыя, жена Бибихадия ханум. Дети: дочери Гайшэ, Муршидэ, Файруза и Рауф умерли. В настоящее время в отчем доме живет дочь Халида, которая приезжает сюда на лето, а жена Рауфа с сыном живут в новом доме.

Это были дома первых поселенцев. А далее, в завершение этой улицы, намного позднее (после 1946 года) был построен дом семьи Гадельшиных, дети которых до настоящего времени успешно трудятся на педагогическом поприще. Потом начали застраивать вторую улицу.

Подведем итоги первых поселенцев Бахчисарая с их семьями. Их было 134 человека. Из этого числа ушедших в мир иной было 108 человек, плюс еще трое в 2016 году. Прикоснувшись к этой и последующими цифрам, меня обуяло чувство скорби к ушедшим, особенно, когда узнаешь, что из небольшой деревни на войну ушли 19 крепких мужчин, девять из которых сложили свои головы на полях сражений и теперь, наверно, не все их потомки знают, где покоятся их отцы. А вот сын Кадырова Габделахата - Дамир (умер 7 апреля 2002 г.) после долгих настойчивых поисков нашел документы, подтверждающие дату гибели и место погребения отца. Он погиб 11 января 1943 года в тяжелейшем сражении за село Невская Дубровка под Ленинградом. В этом селе он похоронен в братской могиле, где на обелиске высечены фамилия и имя отца. На месте захоронения деда позже побывала и внучка героя Роза Фиаловна с мужем Рамилем. С могилы деда она привезла горсть земли и со своим отцом - Фиалом Гадельахатовичем - развеяла ее на могиле сына Гаделахата - Дамира и дочери Раисы в Бахчасарае. Другие герои покоятся не на чужбине, а в Бахчасарае, где смерть догнала их уже возвратившихся домой, обнявших своих жен и детей, и полных надежд на счастливую послевоенную жизнь. Все это горестно, но утешает лишь то, что их имена не забыты потомками и увековечены в мемориальном памятнике в поселке Матюшино (что рядом с Бахчасараем).

Это ведь нужно не мертвым, это нужно живым, как и незабвенная память еще об одном герое-первопроходце, безвинно пережившим за 17 лет кромешный ад заточения в сталинских лагерях, вернувшимся домой живым, не надломленным духом, но, к сожалению, больным. После этого ада был реабилитирован и еще успел сделать много добрых дел на руководящем посту лесного хозяйства Татарии. Его имя Миннегали Яруллович Каримов. О своих всех увиденных и пережитых в лагерях смерти он, как мужественный человек, почти никому не рассказывал, разве что своей сестре Хаят Ярулловне. Однако, однажды он рассказал своей любимой племяннице Алсу лишь об одном эпизоде его страданий. При его пересылке зимой, из одного лагеря в другой, все дальше на север паровоз с вагонами, возившими скот и, естественно, не отапливаемыми, остановился ночью где-то в открытом поле, всех их вышвырнули из вагонов. Поезд ушел, а их оставили дожидаться гужевой транспорт (подводы), чтобы идти дальше. Но подводы прибыли только утром, в них положили только тех, кто уже не мог самостоятельно передвигаться. Но ведь еще надо было дожить до утра. А в поле нет даже намека, чтобы можно было найти что-нибудь для костра. И тут один из этапных разгреб снег, нашел под ним остатки соломы, пожертвовал своей последней спичкой и разжег костер. Миннегали абый немного погрелся у костра, но все равно окончательно простудился и с великим трудом дошагал до очередного лагеря. Там полагался медосмотр. Больных изолировали отдельно, остальных ждала работа на лесоповале. Надо же так случиться, что при медосмотре его узнала врач, которую он, еще во время работы в Казани, принимал в комсомол. Она спасла его, направив в лагерный госпиталь. Так он остался живым до очередных испытаний, чтобы выдержать все муки и, наконец, возвратиться домой. Судьба двух других сыновей Яруллы бабая сложилась без трагедии. Старший сын, Махмут абый, после училища посвятил свой труд самолетостроению на 22 заводе Казани, а Ахат абый на своих работах всегда был в ранге госслужащего.

А маленькое село из 18 домов жило в те далекие репрессивные и предвоенные годы, еще не ведая о предстоящих тяжелых годах Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.), хотя до этого им было суждено пережить все тяготы крестьян, начиная с первых сельхозартелей и товариществ по совместной обработки земли ( ТОЗы), преобразованных в последствии в колхозы (коллективные хозяйства). Этому предшествовал страшный тотальный голод в Поволжье в 1921 году, из-за невиданной доселе засухи, когда хлеба сгорели на корню, а трава пожухла, не успев подрасти. Домашнюю скотину кормить было не чем, себе нет ни грамма хлеба. Голод унес жизнь тысяч жителей Поволжья. Потом начались годы НЭПа (новая экономическая политика), когда дали самостоятельность развернуться на селе трудолюбивым крестьянам. Их, окрепших в своих хозяйствах неутомимым трудом, очень скоро назвали кулаками на радость деревенским завистникам и бездельникам. Дескать, они разбогатели за счет эксплуатации труда бедных крестьян (батраков) и этой жестокой кампанией погубили многих предприимчивых крестьян, жестоко раскулачив их и сослав в Сибирь и другие северные края на поселение, с семьями, где многие там и остались на погостах. Так было уничтожено большое и перспективное движение крестьянского населения страны. К счастью крестьян молодого села Бахчасарай, все эти тяжелые годы их не коснулись, а прошли лишь большой черной тучей над их головами. У них тогда никого не было, кого раскулачить и сослать. В ту тревожную пору они еще не успели развернуться, хотя к тому времени у каждого жителя уже был земельный надел площадью около 25 соток. У каждого участок, как бы делился на две части по единственной тогда улице, тянувшейся вдоль побережья. Задняя (тыльная сторона домов) часть надела уходила довольно далеко, а меньшая (фронтальная сторона) часть, пересекая улицу, оканчивалась у волжского крутояра. В этой нижней части своего надела жители предпочитали заниматься овощными делами, чтобы быть поближе к воде. А основное угодье, что за домом, было отдано садоводству и картофелеводству. Ее часть была занята яблонями, грушей, вишней и смородиной. Урожаи картофеля были хорошие. Их хватало семье не только на питание, но и на откорм хозяйской живности (коров, овец, коз, кур и гусей), так что у каждой семьи было свое молоко и масло, яйца, мясо, фрукты, овощи и даже овечья шерсть для изготовления валенок и теплых носков. В общем, они вели натуральное хозяйство. Излишки своего урожая, а это, в основном, картофель, помидоры и огурцы, вишня, смородина и малина выносилась на продажу в Казань. Я не оговорился, сказав, выносили. Да, выносили на двух полных (по 20-25 кг) огромных корзинах с помощью перекинутого через плечи коромысла. Это дело лежало, в основном, на плечах молодой женской части семьи, как более выносливой, расторопной и аккуратной. Они мужественно преодолевали все тяготы пути до рынка, начиная с толчеи в переполненных и редких в те годы речных трамваях до Казани, а оттуда - до Центрального колхозного рынка с не меньшей толчеей в трамваях. На рынке, начиналась еще более хлопотная часть их мытарств - нужно было успеть найти и «застолбить» удобное место на прилавке, да чтобы с чашечными весами. Потом, удачно продав свой груз, купить для дома соль, мыло, а, если повезет, то и сахар. Тогда в деревне магазинов не было. С той далекой поры пролетели годы и годы. Свои воспоминания об этом времени Алсу Хамитовна, внучка Яруллы бабая, моя супруга, рассказывает с волнением. Ничто на земле не проходит бесследно, особенно после раннего, еще не окрепшего, физического труда. На склоне лет они то и дело спешат напомнить о себе разными «скрипами».

Я в своем рассказе зашел немного вперед, спеша показать, в общем-то, благоприятную пору в жизни Бахчисарая. Вернусь к годам, когда селу еще предстояло пройти большой тернистый путь. Индивидуальное хозяйство первых поселенцев с своим садом-огородом, домашней живностью тогда держалось на кормилицах - коровах и тружениках - лошадях, на которых хозяин возложил всю свою тяжелую работу домашнего хозяйства, начиная с пахотных и других земельных хлопот до доставки дров из леса и сочного сена с лугов волжской поймы. Нагрузка на бедных лошадей многократно возрастала, когда начинались сельскохозяйственные работы на отведенных государством для этой цели пахотных землях. В начале их общий труд был объединен в сельхозартель с названием «Урак» (обыкновенный крестьянский серп). Это еще был только прообраз колхоза (коллективного хозяйства) с тем же названием, возникшего в 1927 году. Бессменным председателем этого колхоза был Ярулла Гаптелкаримович Каримов. Это было не какое-то самочинное объединение сельских жителей, а грандиозная всероссийская кампания по созданию коллективных хозяйств, в общую волну которой были вовлечены и крестьяне Бахчасарая. Колхоз «Урак» постепенно превратился в крепкое хозяйство. Неутомимый председатель построил ветряную мельницу, организовал шерстобитное дело и стал всем этим обслуживать всю округу. Он создал конюшню с большим поголовьем лошадей, используемых как единственная тягловая сила, во всех пахотных, посевных, уборочных и других хозяйственных работах. Пахотные земли колхоза давали стране богатые урожаи зерновых культур и хозяйство пользовалось заслуженной славой во всем тогдашнем уезде. Так, за высокий урожай пшеницы во всей Татарии он в 1937 году был делегирован в Москву на первый Всероссийский съезд колхозников. Туда поехал с супругой Сагадатбану. В пору Великой Отечественной войны колхоз поставлял фронту хлеба, мясо, шерсть и лошадей, оставив для своих колхозных нужд всего 3-4 лошади. Все это время председательствовал Ярулла бабай, пока его не сменил вернувшийся фронтовик из местных. Потом колхоз объединили с соседним - Матюшинским и все созданное в «Ураке» добро, включая мельницу и шерстобитный цех, было переведено туда. Так село постепенно теряло свои былые успехи, пока в 80-ые годы колхозы и совхозы не перестали существовать...

Прошли годы и Бахчасарай ныне представляет собой небольшой дачный поселок еще с одной улицей, параллельной первой. В поселке есть школа-десятилетка, при ней небольшой исторический музей с весьма скромным фотографическим стендом некоторых первопроходцев. Есть песня о Бахчасарае, сочиненная завучем школы Риммой Анваровной Шарафеевой. Она нам с Алсу Хамитовной однажды, при встрече в школе, спела один куплет. Между прочим, эта песня достойна широкой публики. К сожалению, об этой песне и упомянутом фотографическом стенде в школе - мало кто знает из сельских жителей, как и то, что в далеком прошлом в этом селе летом отдыхали татарский композитор, король романсов, автор гимна Татарстана - Рустем Мухаметхаджиевич Яхин, профессор медицины Терегулов со своей семьей (между прочим, оба в доме Яруллы бабая), профессора - медики Федоров и Медведев, академик - химик Пудовик и другие знаменитые люди. Бахчасарай в истории Татарстана оставил большую добрую память. Это ГиШ- татарстанский Бахчасарай. Сегодняшним руководителям Верхнеуслонского района следовало бы подумать об увековечении светлой памяти первопроходцев, прежде всего в лице Яруллы Гаптелкаримовича Каримова, установив мемориальную доску в публичном месте поселка (например, у нового клуба). И начать все это надо бы с дорожного указателя - «Бахчасарай», которого нет ни на Шеланговской Т-образной автомобильной развилке, ни при спуске в сам поселок, где имеется только один указатель: «Матюшино». Грустно все это видеть и осознавать. Еще раз повторюсь: это нужно не мертвым, это нужно живым. Тем более, что в 2020 году республика отмечает 100-летие образования ТАССР, а поселку исполняется 95 лет.

Рим Ризванов, г.Казань