Из редакционной почты: дети, только не умирайте!

На днях в редакцию пришла Лилия Корчагина, врач-педиатр, долгое время возглавлявшая детское отделение Верхнеуслонской ЦРБ. Лилия Афанасьевна попросила напомнить верхнеуслонцам эту историю, в свое время она была опубликована в «Волжской нови». И не только для того, чтобы она не повторялась, но и, чтобы еще раз вспомнить своих коллег - медработников, которые в начале июля отметили профессиональных праздник.

Это был обычный вторник

Я долгое время проработала врачом-педиатром в районной больнице. Было много разных случаев интересных, тяжелых, поучительных. Но особенно запомнился один. Это было в тяжелые 90-ые годы, когда нестабильность жизни мучила нас всех: зарплату задерживали, в магазинах было пусто. В один из таких дней и произошло это событие.

В больнице тяжёлыми днями считаются понедельник и пятница. В этот день был обычный будний вторник, но он тоже оказался непростым. Врачи из детской консультации работали в военкомате на комиссии, другие уехали на совещание в Казань и приём пришлось вести мне одной. Устала, конечно.

Наконец, рабочий день закончился, и я с легкой душой отправилась домой. «Скорая» подъехала к приемному покою и из нее стали вываливаться (не выходить, а именно вываливаться) взрослые и дети. Один, второй, третий… шестой. Возраст от двух до пяти лет. Какие-то они не такие! Мы поравнялись.

«Откуда вы?», - спрашиваю.

«Из Харино, отравились клофелином», - следует ответ.

Сразу стало понятно, что дело «пахнет керосином». Отравление всегда бывает тяжелым, особенно у детей. Клофелин - это препарат, стойко снижающий артериальное давление. Действие развивается через 1-2 часа после приема лекарства и продолжается 6-8 часов. У взрослых лечебная доза половина таблетки. Сколько же съели эти дети?

Могло быть хуже

Дети вели себя беспокойно. Кто падал, кто плакал. Родители возбуждены, тормошат, не дают им уснуть (кто-то им сказал, что спать нельзя), а они валятся с ног.

Стоял такой гвалт, что пришлось на них прикрикнуть. Первой предложила помощь Лидия Леонова, врач-лаборант, с которой мы шли домой. Я, естественно, обрадовалась, потому что ночь предстояла трудная. Первым делом предупредили по телефону отделение, что поднимаем шестерых детей с отравлением, попросила смену задержаться.

Оставив детей на Лидию Антоновну, я помчалась в отделение: освободили одну большую палату, собрали весь свободный персонал, по отделениям - стойки для капельниц и сестры приступили к их зарядке. К этому времени привели детей. Распределили и уложили по койкам, срочно приступили к оценке состояния каждого: измерили пульс, давление и т.д.  Девочка Саша Сутулова, оказалась наименее тяжелой, ее оставили пока под наблюдением. Из пятерых еще Стеша Никифорова оценена, как средне-тяжелая.  Четверо остальных лежали в тяжелейшем состоянии: сознание отсутствовало, кожа бледная, холодная, с синюшным оттенком, глаза закатились, зрачки сужены до точки, дыхание агональное (чейн-стокса), т.е. между двумя вдохами проходит 10-15 секунд, судорожное, число сердечных сокращений от 40 до 48 в минуту при норме 80-100.

Красивая коробочка с таблетками

А произошло следующее. В д.Харино на пустом дворе играли дети. Нашли красивую коробочку с таблетками. Саша был «начальник». Рассыпал таблетки и раздавал их по рангу. Это было в обед. Маленькому Ване (2 года 8 месяцев) дали одну таблетку. Сашеньке и Стеше по две таблетки.  Саша выплюнула, а Стеша съела. А уж Насте досталось пять. Костя говорит, что съел две, но не очень верится, потому что состояние у него было крайнее. «Начальник» Саша съел больше других и поэтому вообще ни на что не реагировал.

Родители Спирины заметили, что дети спят как-то не так. Обычно их не уложишь, а тут маленький Ваня уснул прямо на крыльце, старший Саша пришел домой и тоже уснул как-то быстро. В семье Цымбаловых Костя спал, девочка Настя побледнела и начала падать. Никто ничего не мог понять. И только, когда Стеша пришла к маме с коробочкой от клофелина и рассказала, что они ели эти таблетки, все поняли, что дети отравились. На попутных машинах добрались до Кильдеева, оттуда до Макуловской участковой больницы, затем в Верхний Услон.

Только не умирайте

И вот мы имеем шестерых детей, которым нужно срочно помочь. Дневная смена еще не успела уйти, вечерняя и ночная уже пришла. Собрались все, кто только мог: 10 врачей, 11 средних медработников, нянечка из детского отделения. Работы хватало всем. Зарядить шесть капельниц и очень быстро - непросто. А уж попасть в тонкие ниточки-вены - еще сложнее. Приходилось колоть не один раз. Дети приходили в сознание, начинали кричать, но мы радовались: кричи! Только ради бога, не молчи, не умирай! Врачи тоже все были при деле: кто звонил в санавиацию, кто перечитывал клинику отравлений, кто помогал сестрам. Нужно было снять токсическое действие яда в организме, обезвредить его, поддержать детское сердечко, привести в чувство.

После того, как было перелито достаточно жидкости. Повторно прочистили кишечник высокими клизмами, промыли всем желудки, чтобы вывести яд из организма. Промывали большим количеством воды до чистой воды. Эта процедура не менее тяжелая, чем внутривенное вливание. Здесь понадобились и сила, и умение, и терпение. Наконец, и это сделано. Провели влажную уборку палаты, поменяли белье и снова установили капельницы.

В процессе всех этих процедур то одному ребенку, то другому становилось плохо. Но тяжелее всех было «начальнику» Саше. Он не приходил в сознание и «уходил», т.е. умирал, пять раз. Его оживляли всеми средствами, капельницы у него стояли с двух сторон. И бедная мама, которая напротив помогала оживлять маленького Ванечку, молча плакала и (спасибо ей) не мешала нам работать.

Низкий вам поклон, коллеги

А как все работали, это надо было видеть! Никто не стоял, всем нашлось дело. Достаточно было просто намекнуть и все все понимали. Одной медсестре поручали одно лекарство другой - другое, так, чтобы никому ничего не забыть. И какие же они все умницы! Люда Куварзина, старшая медсестра детского отделения, как хорошо, что она не успела уйти. В эту ночь она вообще не ушла домой, добровольно осталась помогать, понимая, что одной сестре здесь не справиться.

Флюра Сулеймановна Муллахметова, Надя Краснова, Ильсияр Алексеева, Ильсия Ахметвалеева, Оля Синичкина, Надя Бусыгина, Валя Мельникова, Галя Семина, Резеда Сунгатуллина, Люба Полыскалова. Врачи работали не хуже. Лидия Антоновна Леонова не уходила до последнего. Ханов Раиль Миннагулович, терапевт, не успел уйти и помогал во всем.  Воробьевы Наталья Александровна и Александр Анатольевич работали всей семьей, потому что их Колечку «скорая» привезла из садика на работу. Фираю Назиповну Постникову «выдернули» из дома сразу, как она приехала с совещания. Ургентных врачей Миттову Татьяну Николаевну, педиатра, и Наумову Галину Ивановну, хирурга, привезли сразу же. Остальные пришли сами. Через санавиацию вызван врач-реаниматолог. Наиболее тяжелым, Косте и Саше, поставлены в вены катетеры и продолжена инфузионная терапия. Состояние медленно становилось лучше.

Воды не было. А только для промывания потребовалось пять ведер. В самый острый момент, когда были поставлены в вену катетеры и нужно было ставить повторно капельницы, потух свет. К счастью, его не было только 15 минут, но при тяжелейших детях с одной лампой, эти 15 минут показались годом.

На войне, как на войне

От такого безграничного содружества в работе, от понимания обстановки и полной отдачи у меня, много лет проработавшей в больнице, волосы шевелились, перехватывало дыхание и наворачивались слезы. Что бы мы в детском отделении без всех делали?

Врачи работали, как на войне. Два часа пролетели, как мгновение. И только, когда состояние у детей немного улучшилось, все вспомнили о доме, стали звонить, чтобы их не теряли. До 9 часов вечера никто не уходил, а некоторые остались даже позже.

Только у настоящих медиков может быть такая полная и бескорыстная отдача - не считаться со временем, лишь бы спасти детей. А не так уж и сладко мы жили тогда. Зарплату не дали еще за август, а на дворе уже октябрь. Из «спасибо» шубу не сошьешь и хлеба не купишь. Мы друг у друга устали занимать. И все же все работали, несмотря на то, что нет белья, медикаментов, без чего нельзя в больнице жить.

Спасибо вам, дорогие мои коллеги! Это вы спасли детей вашим бескорыстием, замечательными сердобольными душами.  Низкий вам поклон! И когда главный врач Абдуллин Амир Сабирович, узнав обо всем, поблагодарил персонал за хорошую работу, сказал, что, если бы не мы, если бы дети умерли, он бы первым упал без сознания и стал седьмой жертвой. Мы посмеялись от души и пошли опять работать.

А ведь этого могло бы не быть, не выкинь кто-то эти таблетки, просто так, просто на улицу.

Хорошо, что все хорошо кончается

После этого случая прошло более 10 лет. Мы поехали на очередной осмотр школьников в с.Кильдеево. Я осмотрела одного мальчика: крепкий, здоровый, красивый. И он меня вдруг спрашивает: «Лиля Афанасьевна, а Вы меня не помните? Я Саша Спирин». Это был тот самый «начальник» Саша, что раздавал таблетки, тот самый тяжелый из всех. Я так обрадовалась, что обняла его, как родного. Сразу вспомнила, как мы всем миром отняли их у смерти. Вот такие случаи - и есть результат и радость нашей работы!

P.S. Если герои этой истории узнали себя, просим их откликнуться.